cordial&cordless

[laragull]

Что и говорить, моей внучке дали причудливое имя - Феона,  хотя и вполне под стать отчеству - Елисеевна.

Испробовав фионины фонемы на вкус, взвесив звуки на  аптекарских весах чувственности, я решилась называть ее "Фенечкой"  -  и тут вспомнила! в моей жизни был женский образ по имени "Фенечка"! Был! только я была совсем мала и успела прочно забыть его. А теперь вот вспомнила.

... Мне было лет пять-шесть. Мы с мамой ходили в гости к старичкам - высокому статному дедушке и светлой уютной бабушке. Вот эту бабушку - во всегдашней белой батистовой косыночке и звали Феня.

"Тетя Феня" - называла ее мама.
Дедушка  - имени не помню - был величав и капризен, и редко снисходил к гостям. Бабушка же... Мне, маленькой, всегда виделась такая сладкая теплая "зыбка" вокруг тети Фени. Такую можно увидеть в холодной воде, когда в ней нагреваешь желтоватый свекловичный сахар - извилистые прозрачные следы сахара, впитанные  прозрачной же водой...

Сладость такой прозрачной доброты окружала тетю Феню.
Она тихо и уютно заботилась о дедушке, у того был вздорный характер, и мама с дедушкиной дочкой часто обсуждали вопрос, который звучал так: "Не дай Бог, Феня умрет раньше дедушки, кто будет о нем заботиться так же хорошо, как она?"
Но дедушка был болезен и слаб, а Феня улыбчива и прилежна во всем, и родственники могли надеятся на иной исход...

Феня умерла раньше. Умерла тихо и быстро, словно не желаю никому причинять хлопот.
И тогда дедушке нашли новую жену -тире- сиделку.
Ее звали Вера Пална. Рассудительная грузноватая дама. Мне она виделась грязновато-желтой, тяжелый оливковый глаз косил недобро. Как-то она помнится мне в профиль - потому "глаз", а не "глаза".
В память засела фраза дедушкиной дочки - маминой ровесницы:
"Она себя так ценит, что утро начинает с того, что разминает косточки на больших пальцах ног. Обрати внимание - у нее совсем нет шишек там. Это в ее-то возрасте! совершенно ровная линия стопы - ни намека на "шпоры!"

Вера Пална как-то тихо-неприметно повернула дело так, что высокомерный дедушка стал о ней заботиться, а не она о нем.
Дедушка из величавого барина мутировал в вышколенного лакея. 
Жену именовал "Верочкой", был услужлив.
И уже снисходил до гостей, а потом и вовсе плакал при маме и вспоминал: "Эх, Феня... оставила меня...Феня-Фенечка..."

а вскоре он умер.
Вера Пална еще долго прожила в маленьком домике, который кружавился занавесочками при Фене, и зарос скарбом и валерьяново-нашатырным смрадом при новой хозяйке.

но это досадное искажение реальности не в счет - я отворачиваюсь от него, не удостаиваю памяти.

В ней - моей памяти - по-прежнему жив и наряден темно-красный заборчик с легкой калиткой,
 две широкие ступеньки вниз во дворик с кустами бело-зеленых бульдонежей, 
с двумя деревянными скамьями, 
вишневым компотом в эмалированных кружках, 
сдобными пирожками с яблоками, сахаром и лимонной коркой, 
и белоголовая Феня-Фенечка  - сама кроткая женственность...

Comments

[laragull.livejournal.com]

ага, это сразу в голову приходит, еще бы)))