пределы переносимости и прощение
Mar. 21st, 2010 01:15 pmв детстве мы жили в частном доме.
у соседей был запущенный двор и сад.
однажды я открыла дверь, чтобы идти на улицу и застыла на пороге - на кромке сетки забора сидела гусеница - огромная и совершенно лысая
обычно, гусеницы вызывали во мне рефлекторное омерзение подвижными ворсинками - не хватало нервов вынести воображаемое касание к такой поверхности
но тут ворсинок не было, тварь была размером с палец взрослого, гладкая, светлозеленая, телескопической конструкции - как складной пластмассовый стаканчик.
каждая "секция" ее увенчивалась "рогом".
я смотрела на нее, подло слабея, практически изнемогая от ее вида, не в силах отвести взгляд, пошевелиться, и даже подумать о чем-то другом кроме нее.
в ней было какое-то совершенство, я смутно это ощущала, но была и та несовместимость с моим восприятием, что порождало мощное, мгновенно выпивающее все силы, ощущение мерзости.
она была - враг, так вопили мои инстинкты, хотя, казалось бы что стоит шестнадцатилетней девушке сбить палкой эту тварь с забора, и раздавить подошвой. Но представить хоть какое-то соприкосновение с тварью было невыносимо - у меня остро не хватало ресурса совершить действи и забыть о нем
...помню, что я осталась дома тогда, такова была потеря сил от встречи с чудовищной гусеницей.
даже страх перед мамой за не сделанное дело не превозмог, и не заставил выйти из дома.
... некоторые вещи воздействуют на меня примерно так же и сейчас.
нет, не гусеницы, и вообще не материальные объекты.
но вот некоторые проявления человеческой натуры мгновенно высасывают силы, ввергают в кататонию.
и я, обычно извиняющая всех за всё, закрываюсь наглухо - эти люди перестают для меня быть.
не потому что они плохи - они-то себя вполне органично ощущают, и все их действия кажутся им естественными - но мне их "мерзотности" не вынести
у соседей был запущенный двор и сад.
однажды я открыла дверь, чтобы идти на улицу и застыла на пороге - на кромке сетки забора сидела гусеница - огромная и совершенно лысая
обычно, гусеницы вызывали во мне рефлекторное омерзение подвижными ворсинками - не хватало нервов вынести воображаемое касание к такой поверхности
но тут ворсинок не было, тварь была размером с палец взрослого, гладкая, светлозеленая, телескопической конструкции - как складной пластмассовый стаканчик.
каждая "секция" ее увенчивалась "рогом".
я смотрела на нее, подло слабея, практически изнемогая от ее вида, не в силах отвести взгляд, пошевелиться, и даже подумать о чем-то другом кроме нее.
в ней было какое-то совершенство, я смутно это ощущала, но была и та несовместимость с моим восприятием, что порождало мощное, мгновенно выпивающее все силы, ощущение мерзости.
она была - враг, так вопили мои инстинкты, хотя, казалось бы что стоит шестнадцатилетней девушке сбить палкой эту тварь с забора, и раздавить подошвой. Но представить хоть какое-то соприкосновение с тварью было невыносимо - у меня остро не хватало ресурса совершить действи и забыть о нем
...помню, что я осталась дома тогда, такова была потеря сил от встречи с чудовищной гусеницей.
даже страх перед мамой за не сделанное дело не превозмог, и не заставил выйти из дома.
... некоторые вещи воздействуют на меня примерно так же и сейчас.
нет, не гусеницы, и вообще не материальные объекты.
но вот некоторые проявления человеческой натуры мгновенно высасывают силы, ввергают в кататонию.
и я, обычно извиняющая всех за всё, закрываюсь наглухо - эти люди перестают для меня быть.
не потому что они плохи - они-то себя вполне органично ощущают, и все их действия кажутся им естественными - но мне их "мерзотности" не вынести
