больничковое
Nov. 18th, 2006 01:47 amпока не забыла
если не прислала кому-то письмом, то вот ссылка на жизнерадостный прикол
http://www.tentor.ru/privet.html
***
Мою дочь намерены отпустить из больницы домой только в понедельник.
Молодой русский хирург и трое интернов-дагестанцев благоволят ей со страшной силой. Шлют смс-ки, при случае сопреничают с медсестрами за право сделать укол или сменить повязку.
один из них - ужасно неловкий: колет больно, а пластырь с повязки рванул так резко, что шовчик стал сочиться. Дурак.
Катька путается в их церемонных дагестанских именах, а там же ж еще и отчества...
Обилие интернов-дагестанцев в питерской больнице на Литейном объясняется просто.
Завотделением хирургии зовут Шамиль Камилович (фамилия соответсвующая, я не запомнила:))
Поэтому с трудом зазубрив имя неловкого интерна-садюги - Рустам Ваганович - Катька чуть не треснула меня, когда я строго сказала: Смотри не перепутай и не назови парня Рустамом ВагИновичем. Теперь будет напрягаться, чтоб не назвать случайно именно так, гы)) Вот такая я мамаша - дурному не научу, как же))
Короче дитя пошло на поправку до такой степени, что уже затребовало себе в палату пару юбок, тройку шортов - халаты наша семейка не жалует. Только купальные.
***
Катькину фамилию эти дагестанские авиценны тоже невыговаривают.
Утром приходя с обходом - сопровождая Шамиля Камиловича - они творят маленький ритуал:
- Кто тут на "Ч"? - спрашивает один из них, взирая на Катьку и бабушку - палата двухместная и их всего двое, и все отлично понимают кто Катька, а кто бабушка.
- Я, - притворно-покорно отзывается Катька.
***
Еще о фамилии.
Она у нас довольно причудливая, это верно. На "Ч" начинается, на "...ло" заканчивается.
я страдала все детство от ее необычного звукоряда. Но дальше - хуже: меня угораздило выйти замуж за однофамильца!
Поэтому я жутко рада возможности издаваться под псевдонимом. Имя настоящее, а фамилия - сочинённая:)
И тут Катечка, желая хвастнуть показывает пациенткам глянцевый журналец с моим рассказом, а потом книжку, Но книжку не дает им читать, а журнальчик, значиццо, даёт. Тетки читают, вздыхают, и собираются купить себе по книжке, чтобы честь дальше.
Но их тревожит один момент:
- Как-как твоя фамилия? - спрашивают Катьку
- Ч.... - отвечает она.
- а тут написано Галль. Как же так твоя мама - Галль? Неродная - так вы похожи? Папа неродной - так вы и с папой похожи...
- но это же псевдоним!
- а что ж она под своей фамилией не печатается?! - недоумевают тетки...
................
даутожЪ!)))
***
наблюдаю:
бабушка-красавица со стомой - катечкина соседка по палате возвращается из палаты, куда они ходят в туалет, искренне недоумевая: "они меня ругают, говорят, что я нароняла какашек мимо туалета. бедные, они же не знают, что у меня их не было уже несколько лет - переработанная пища уходит в стому - кишечника почти что и нет"
она совершенно безмятежно воспринимает этот оговор, даже не пытается опровергнуть - просто ...прикалывается (пожалуй самое точное здесь слово)
я думаю о том, как всё перемешано, как все соседствует тесно: молодость с ее напряженным полем влюбленности, жестокие формы болезни, живучесть исковерканного человеческого тела, и такая же живучесть обывательской стервозности даже на самом краю...
***
возвращаясь домой срезаю угол и иду сквозь сквер возле ТЮЗа. Асфальтовые дорожки обледенели как-то ровно, словно каток. Люди идут по этим дорожкам, цепляясь за своих спутников. Одиночки напрягают спины, чтобы не упасть.
я просто перешагиваю бордюр (питерское названье - "поребрик") и ступаю на твердую мерзлую землю. Такой дивный окрас у нее: белый кокаинистый снежок кое-где, старая листва камуфляжного окраса и ярко зеленые длинные стебли травы. Делаю шаг и ...лювлю себя на мысли, что говорю этой земле - почве! - "извини".
"Извини, что наступаю сапогом, а не босой ногой", - так бормочу я нагой земле, нагому снегу, нагим листьям. Листья и снег не воспринимаются, как покровы нагой мерзлой земли, они беззащитны сами по себе...
останавливаюсь, поражаясь себе.
Странное ощущение. Я понимаю, что движет моим иррациональным извинением, это ощущение неравности контакта:наготе отвечают наготой, иначе - нарушается равновесие, и нужно восстановить его, принеся жертву умилостивления - жертву уст - извинение.
Бреду дальше и натыкаюсь на собачьй экскременты.
"Вот чем не достойный ответ наготе земли?" - ржунимагу, - " полная обнаженность внутреннего мира собачки прямо на голенькую землю, хе-хе..."
вот так всегда со мной: только настроюсь на возвышенный лад, как тут же и съерничаю))
эх...
/
а потом понимаю, что эта прогулка по парку - в своём роде модель моего сегодняшнего визита в больницу, с бабушкой, обвиненной зазря в какашечных делах, с наготой, взыващей к равенству....
Но формулировать мне лень.
если не прислала кому-то письмом, то вот ссылка на жизнерадостный прикол
http://www.tentor.ru/privet.html
***
Мою дочь намерены отпустить из больницы домой только в понедельник.
Молодой русский хирург и трое интернов-дагестанцев благоволят ей со страшной силой. Шлют смс-ки, при случае сопреничают с медсестрами за право сделать укол или сменить повязку.
один из них - ужасно неловкий: колет больно, а пластырь с повязки рванул так резко, что шовчик стал сочиться. Дурак.
Катька путается в их церемонных дагестанских именах, а там же ж еще и отчества...
Обилие интернов-дагестанцев в питерской больнице на Литейном объясняется просто.
Завотделением хирургии зовут Шамиль Камилович (фамилия соответсвующая, я не запомнила:))
Поэтому с трудом зазубрив имя неловкого интерна-садюги - Рустам Ваганович - Катька чуть не треснула меня, когда я строго сказала: Смотри не перепутай и не назови парня Рустамом ВагИновичем. Теперь будет напрягаться, чтоб не назвать случайно именно так, гы)) Вот такая я мамаша - дурному не научу, как же))
Короче дитя пошло на поправку до такой степени, что уже затребовало себе в палату пару юбок, тройку шортов - халаты наша семейка не жалует. Только купальные.
***
Катькину фамилию эти дагестанские авиценны тоже невыговаривают.
Утром приходя с обходом - сопровождая Шамиля Камиловича - они творят маленький ритуал:
- Кто тут на "Ч"? - спрашивает один из них, взирая на Катьку и бабушку - палата двухместная и их всего двое, и все отлично понимают кто Катька, а кто бабушка.
- Я, - притворно-покорно отзывается Катька.
***
Еще о фамилии.
Она у нас довольно причудливая, это верно. На "Ч" начинается, на "...ло" заканчивается.
я страдала все детство от ее необычного звукоряда. Но дальше - хуже: меня угораздило выйти замуж за однофамильца!
Поэтому я жутко рада возможности издаваться под псевдонимом. Имя настоящее, а фамилия - сочинённая:)
И тут Катечка, желая хвастнуть показывает пациенткам глянцевый журналец с моим рассказом, а потом книжку, Но книжку не дает им читать, а журнальчик, значиццо, даёт. Тетки читают, вздыхают, и собираются купить себе по книжке, чтобы честь дальше.
Но их тревожит один момент:
- Как-как твоя фамилия? - спрашивают Катьку
- Ч.... - отвечает она.
- а тут написано Галль. Как же так твоя мама - Галль? Неродная - так вы похожи? Папа неродной - так вы и с папой похожи...
- но это же псевдоним!
- а что ж она под своей фамилией не печатается?! - недоумевают тетки...
................
даутожЪ!)))
***
наблюдаю:
бабушка-красавица со стомой - катечкина соседка по палате возвращается из палаты, куда они ходят в туалет, искренне недоумевая: "они меня ругают, говорят, что я нароняла какашек мимо туалета. бедные, они же не знают, что у меня их не было уже несколько лет - переработанная пища уходит в стому - кишечника почти что и нет"
она совершенно безмятежно воспринимает этот оговор, даже не пытается опровергнуть - просто ...прикалывается (пожалуй самое точное здесь слово)
я думаю о том, как всё перемешано, как все соседствует тесно: молодость с ее напряженным полем влюбленности, жестокие формы болезни, живучесть исковерканного человеческого тела, и такая же живучесть обывательской стервозности даже на самом краю...
***
возвращаясь домой срезаю угол и иду сквозь сквер возле ТЮЗа. Асфальтовые дорожки обледенели как-то ровно, словно каток. Люди идут по этим дорожкам, цепляясь за своих спутников. Одиночки напрягают спины, чтобы не упасть.
я просто перешагиваю бордюр (питерское названье - "поребрик") и ступаю на твердую мерзлую землю. Такой дивный окрас у нее: белый кокаинистый снежок кое-где, старая листва камуфляжного окраса и ярко зеленые длинные стебли травы. Делаю шаг и ...лювлю себя на мысли, что говорю этой земле - почве! - "извини".
"Извини, что наступаю сапогом, а не босой ногой", - так бормочу я нагой земле, нагому снегу, нагим листьям. Листья и снег не воспринимаются, как покровы нагой мерзлой земли, они беззащитны сами по себе...
останавливаюсь, поражаясь себе.
Странное ощущение. Я понимаю, что движет моим иррациональным извинением, это ощущение неравности контакта:наготе отвечают наготой, иначе - нарушается равновесие, и нужно восстановить его, принеся жертву умилостивления - жертву уст - извинение.
Бреду дальше и натыкаюсь на собачьй экскременты.
"Вот чем не достойный ответ наготе земли?" - ржунимагу, - " полная обнаженность внутреннего мира собачки прямо на голенькую землю, хе-хе..."
вот так всегда со мной: только настроюсь на возвышенный лад, как тут же и съерничаю))
эх...
/
а потом понимаю, что эта прогулка по парку - в своём роде модель моего сегодняшнего визита в больницу, с бабушкой, обвиненной зазря в какашечных делах, с наготой, взыващей к равенству....
Но формулировать мне лень.