(no subject)

сидим в аэропорту Лаппенранты, досмотр прошли. На рейс почти все русские, даже мы.

закат вчера так и не стал розовым, солнце желтое, а потом оранжевое, так и тонуло за озером, и только когда его не стало небо сделалось фиолетовым и из  воды пыхнуло розовым.

вчера в дьютифри купили  большой бейлиз-мятный шоколад. а, потмоу что к нему давался на кассе неведомый подарок. Соблазнились.

подарком оказалась мельничка для льда, леденцово-розовая, прозрачная. Я хотела прямо там в урну ее пристроить, Вова не дал.
- А вдруг кому-то нужно? - рачительный)

ну вот.
пока.

в иной земле

в аэропорту видела пожилую пару - под восемьдесят. Они стояли в очереди на посадку на тот же рейс. Посадку долго не объявляли и они время от времени исполняли шаг на месте - разом.  Стояли они спиной, я не видела лиц, и мне казалось, что исполняя вот этот шаг они улыбаются друг другу, сознавая ироничность момента. Потом женщина шагая обернулась - у нее было сосредоточенное лицо. Она делала упражнение с полным погружением в процесс, не прикрываясь от окружающих улыбкой.

В этом безулыбчивом действе  было что-то от публичного отправления надобностей. А може, я просто по-дурацки вопринимаю реальность.
У мужчины была короткая стрижка, и макушка располагалась на затылке по центру  - и низко, никогда такого не видела.

А потом мы летели, летели, почти три часа, и было солнечно и ясно настолько, что почти всю дорогу была видна земля - и поля, и озера.

и я не могла читать, не хотелось.
хотелось бояться, но от этого подташнивало, и я закрыла глаза и подумала: от меня ничего не зависит в этом полете, я могу висеть и в безволии, это ведь экзистенциальный отдых. И мне стало легко.

просто так

и вот когда случается человек с тонким пониманием и высокой душой, то одни думают:
круто с таким быть рядом, высокий класс отношенческого обслуживания обеспечен

а другие думают: такие легко ломаются, надо бы  бережнее как-то с ним