Вчера в гостях были любимые еврейские родственники - свекры старшей дочки.
Ржали весь вечер, сегодня не могу вспомнить ни одной шутки - нет бы сразу записывать(
запомнилось не относящееся к шуткам - как она упомянула свою давнюю подругу, а он вдруг сказал "как ты можешь с ней дружить столько лет, она же душная"
она вскинулась прояснять что это за слово такое "душная", и что никакая она...и что нормальная женщина...
он махнул рукой.
я сразу это слово прочувстввовала. Очень точное.
а еще он что-то рассказывал из историй с родственниками, уехавшими в Израиль, и вдруг спрашивает меня "никогда не понимал - как вы можете любить евреев, за что нас любить-то?"
- даже не знаю как так вышло, - говорю, - что я мизантроп-юдофил...
обожаю этих родственников.
она готовить вкусно не умеет, но не парится, спокойно признает за другими эти таланты, хвалит, радуется.
а он обожает вкусно есть, и вчера говорит:
- Ну вы конечно сегодня даже себя превзошли с ужином, все вкусно до неприличия.
а когда я говорю что кекс подгорел, он говорит:
- Это очень хорошо, это примиряет с совершенством остального, теперь хоть как-то можно жить.
шутит с серьезнейшим, академическим видом)
Ржали весь вечер, сегодня не могу вспомнить ни одной шутки - нет бы сразу записывать(
запомнилось не относящееся к шуткам - как она упомянула свою давнюю подругу, а он вдруг сказал "как ты можешь с ней дружить столько лет, она же душная"
она вскинулась прояснять что это за слово такое "душная", и что никакая она...и что нормальная женщина...
он махнул рукой.
я сразу это слово прочувстввовала. Очень точное.
а еще он что-то рассказывал из историй с родственниками, уехавшими в Израиль, и вдруг спрашивает меня "никогда не понимал - как вы можете любить евреев, за что нас любить-то?"
- даже не знаю как так вышло, - говорю, - что я мизантроп-юдофил...
обожаю этих родственников.
она готовить вкусно не умеет, но не парится, спокойно признает за другими эти таланты, хвалит, радуется.
а он обожает вкусно есть, и вчера говорит:
- Ну вы конечно сегодня даже себя превзошли с ужином, все вкусно до неприличия.
а когда я говорю что кекс подгорел, он говорит:
- Это очень хорошо, это примиряет с совершенством остального, теперь хоть как-то можно жить.
шутит с серьезнейшим, академическим видом)