(no subject)
Nov. 16th, 2010 08:59 amСейчас здесь 6.40 утра, завтрак сервируют с семи.
не спится - хоть и окно распахнуто, и река сонно ворочается внизу. Медленно пропускает баржу. Темно. Фонари белые и желтые, а какая-то круглая башня из стекла светится розовым венчиком верхнего этажа.
не спится - может потому, что не хочется видеть в снах того, кто угрюмо прорывается в них, всё в той же гадкой ипостаси, из-за которой был брезгливо отвергнут. Тянется руками к затылку, веря что его касание исцеляет, а сам душит. Спасибо дорогое подсознание, а то я тут подзабыла что мерзость существует, не скрываясь и гордясь собой.
Кельнский собор в пяти минутах ходьбы от нас.
Вчера он вызвал острое чувство невыносимости - слишком много красоты и смыслов на квадратный дюйм восприятия.
Снаружи он прекрасен как какая-нибудь невообразимо юная религия вдруг явившегося прекрасного бога,
прекрасен нестерпимо.
когда входишь внутрь - нестерпимость отступает, и снова становишься собой, и можешь говорить.
он прекрасен так, что я боюсь смотреть.
не спится - хоть и окно распахнуто, и река сонно ворочается внизу. Медленно пропускает баржу. Темно. Фонари белые и желтые, а какая-то круглая башня из стекла светится розовым венчиком верхнего этажа.
не спится - может потому, что не хочется видеть в снах того, кто угрюмо прорывается в них, всё в той же гадкой ипостаси, из-за которой был брезгливо отвергнут. Тянется руками к затылку, веря что его касание исцеляет, а сам душит. Спасибо дорогое подсознание, а то я тут подзабыла что мерзость существует, не скрываясь и гордясь собой.
Кельнский собор в пяти минутах ходьбы от нас.
Вчера он вызвал острое чувство невыносимости - слишком много красоты и смыслов на квадратный дюйм восприятия.
Снаружи он прекрасен как какая-нибудь невообразимо юная религия вдруг явившегося прекрасного бога,
прекрасен нестерпимо.
когда входишь внутрь - нестерпимость отступает, и снова становишься собой, и можешь говорить.
он прекрасен так, что я боюсь смотреть.