Oct. 7th, 2010
когда росли мои первые две дочки, кому сейчас 24 и 23, я испытывала только одну воспитателскую эмоцию - страх.
страх что они сами встроенно не знают как надо, как правильно, а я не верю, что вложить самой в них - возможно вообще.
от этого, узнавая о всяких их дисциплинарных отклонениях в школе, во дворе или дома, я принималась рыдать и кричать что-то вроде "всё пропало, вы не вырастете хорошими людьми, ужас, что я наделала"
и они - умницы такие - что-то усваивали из моих психованных метаний по комнате, шлепков, и посылов в угол.
сейчас вспоминаю ту себя и в полном ужасе от этого. бедные дети... но они как-то выросли, в школе были на хорошем счету, популярные, деятельные, короче, встроенно как надо и как правильно у них таки было, и я не сильно напортила своими родительскими истериками.
когда подросла Терезка, я уже была другим человеком, так бывает.
с ней не было страха.
с ней я испытываю - в основном - одну воспитательную эмоцию: смех
потому что с детьми вообще прикольно и смешно, когда нет страха.
все тончайшие педагогические корректировки с Терезкой последние три года я произвожу смеясь.
это удивительно легко, да.
теперь, когда неуверенность под именем "страх" изжита опытом многолетнего душевного сизифова труда.
потому что смех невозможно взять за метод волевым решением, он сам настает, как настает другое время года.
страх что они сами встроенно не знают как надо, как правильно, а я не верю, что вложить самой в них - возможно вообще.
от этого, узнавая о всяких их дисциплинарных отклонениях в школе, во дворе или дома, я принималась рыдать и кричать что-то вроде "всё пропало, вы не вырастете хорошими людьми, ужас, что я наделала"
и они - умницы такие - что-то усваивали из моих психованных метаний по комнате, шлепков, и посылов в угол.
сейчас вспоминаю ту себя и в полном ужасе от этого. бедные дети... но они как-то выросли, в школе были на хорошем счету, популярные, деятельные, короче, встроенно как надо и как правильно у них таки было, и я не сильно напортила своими родительскими истериками.
когда подросла Терезка, я уже была другим человеком, так бывает.
с ней не было страха.
с ней я испытываю - в основном - одну воспитательную эмоцию: смех
потому что с детьми вообще прикольно и смешно, когда нет страха.
все тончайшие педагогические корректировки с Терезкой последние три года я произвожу смеясь.
это удивительно легко, да.
теперь, когда неуверенность под именем "страх" изжита опытом многолетнего душевного сизифова труда.
потому что смех невозможно взять за метод волевым решением, он сам настает, как настает другое время года.