(no subject)

Вова очень угнетенным себя ощущает от боли, устает от нее. Иногда просит укол кетонала - чтобы отдохнуть, не слышать постоянную боль от сломанного ребра, от вывихнутого плеча, что сейчас подвергается реабилитационному массажу и упражнениям.

плюс обычные его дела с давлением, и с неврологией...

и вот мы идем по улице - меедленно так, несем всякие орешки-цукаты для фруткейков с рынка, и он говорит:

- Чувствуешь, как я ветшаю?

- Ага, - говорю я, и смеюсь, беспечная. Чтобы не плакать.

- Мой папа примерно в моем возрасте тоже упал - с наружной приставной лестницы - и тоже вывихнул левое плечо, и тоже долго не мог рукой полностью владеть...

- да, помню такое. Думаешь, ты тоже рано умрешь? - спрашиваю, и не хочу ответа, и потому продолжаю, - ну тебе еще рано тогда ветшать, тормози, давай.

он усмехается - что ему, праведник, конечно.
а я иду и чувствую страх и дрожь
страх и дрожь

(no subject)

мой друг valer_q сейчас читает И.С. Кона и делится цитатами.

эта покорила безыскусной внятностью:

"Истинно нравственный человек беспощадно требователен к себе и снисходителен, терпим к другим. Осуждая дурные поступки других, он избегает переносить отрицательную оценку поступка на личность совершившего его человека, старается войти в его положение, понять его, найти смягчающие обстоятельства. Записные моралисты, наоборот, беспощадны к другим и снисходительны к себе. Это вытекает из стиля их мышления".

Кон И.С. // Психология социальной инерции. с.412.

(no subject)

а еще я сегодня название ресторана "Русская чарка" прочла как "Русская чакра" .

и подумала "у меня нет".

(no subject)

- С чем ассоциируется у вас Средневековье? - спросил как-то у нашей группы лектор по философии.
- С инквизицией, - мрачно сказала я.
- Ну как же... - расстроился лектор, - ну это же потом, позже, а вот сердце Средневековья - это что было?
- Рыцарство! - сам ответил. И увлек всех туда, в эту эпоху культа Прекрасной Дамы, и как это связано со Святой Девой, и какая польза от этого была женщинам вообще, и как ценность женщины в общественном сознании средневековой Европы выросла благодаря этому, и что если бы не они тогда, то и не мы сейчас бы сидели в аудитории...

я это вспомнила сейчас, думая о том, какой всё-таки сложный вызов пришлось принять современным мужчинам - ведь генетическая память еще хранит тезисы о вторичности женщины, о "вещности" ее, о том порядке вещей, где она была зависимом положении, практически без права голоса, объектом была, и обращались с ней как с объектом, и вдруг...

вдруг - нате, настал век, когда она вдруг заявила права.
у нее, оказывается, есть ожидания насчет мужчины и его роли в ее жизни.
она, оказывается, даже что-то там хочет в нем изменить, чтобы ей было безопасно и комфортно с ним.
она недовольна тем, что ей дают

речь о женщинах, вполне ценящих и уважающих мужчин, но желающих иметь с ними общение, а не отношения безгласной принадлежности.

и вот современные мужчины сталкиваются этим пробужденным женским сознанием.
и у них нет генно-культурных наработок взаимодействия с современной женщиной...

все древние, исконные приёмы полнят сознание, рвутся с языка, толкают руку - и еще в силах причинить боль и вред, но уже не работают как хотелось бы мужчинам.

и я очень, очень сочувствую неспособным к импровизации и развитию, не умеющим достойно ответить на этот вызов
.

насколько

Вове рассказывают по телефону о девушке, что хотела бы участвовать в одном проекте.
Говорят, что она подходит, но сама - довольно необычная.

- Необычная? - реагирует Вова, - насколько необычная? не так чтоб лечиться надо?

вот же...и я подозреваю, что это годы жизни со мной сделали его таким...проницательным)

(no subject)

"Завещание Ленина" по рассказам Шаламова смотрим. Я не первый раз, Вова - первый.
я, конечно же, читала еще раньше.
для меня Шаламов - круче Солженицина, да и милее и роднее. Безыскусный ужас и после ужаса.

помню, когда читала и смотрела в первый раз, никакой реакции кроме болевого шока не было. Такое зрение было, словно яркость картинки вывели на максимум и ослепительно бело было от ярости и бессилия...

а вчера вдруг зафиксировала, что смотрю на этих смертников и смеюсь, и даже радуюсь, глядя как они одолевают систему, пусть ценой смерти, но одолевают.