легкая коррекция легкого снобизма

Вова редкие автомобили почитает за оные. Однажды наша начальница выбралась из уютного St.Catherines - городка возле самого Niagara Falls и приехала в Питер туристом, вместе с мужем и двумя мальчиками.
Муж у нее румын, по-русски не говорит, ну а Вова мой по-английски думает, что говорит.

Тем не менее, они таки нашли о чем общаться,  и разговаривали, и смеялись.
я прислушалась к ним одновременно с Таней - начальницей.
- ...да это всё - машины, - говорит Вова, - а вот, скажем, Хюндай - это не машина, нет.

- А у меня дома Хёндаи, - заявляет Таня по-русски , - я довольна.

немая сцена)

Второй случай из разряда "Вова и снобизм" приключился не так давно.
У Вовы в общественном месте начинается почечная колика, ехать за рулем он не межет,  и знакомая хорошая женщина - тоже Таня - везет его домой, где я и делаю ему укол.

Показательно, что при транспортировке Вова не задавал свой  дежурно-шуточный вопрос:
"Таня, почему твоя машина так неприлично называется - "Хуньдай"?...

да, я знаю что все три раза написала название марки по-разному. Я, если честно, не знаю как оно правильно произносится.
и вообще думаю, что фигня непродуманная была выходить на российский рынок с таким фонетическим конструктом. Надо было продумать, наверное.

Но их желание понравиться публике конкурсом с призом в виде автомобиля я вполне понимаю, и языковое воображение не мешает. Условия конкурса по ссылке вот:
Достаточно сфотографировать экипаж автомобиля и прислать фото на сайт, чтобы стать участником розыгрыша автомобиля.

Ролик для наглядности.( Read more... )

и если кто знает как правильно произнести это название, поправьте меня, пожалуйста.
___________________________________


Пост сделан из LjChat.ru

неизвестное о блокаде ленинграда

прочла сейчас в ф-ленте http://serh.livejournal.com/249089.html:

"...мы привыкли говорить о карточках, о нормах ВЫДАЧИ хлеба, и забываем, что все это стоило еще и денег. Как у нас любят говорить, "Город продолжал жить". Вашу мать, лучше бы он не жил, а существовал по законам военного лагеря - меньше бы было злоупотреблений и лишних смертей. Потому что в этом самом городе, который "продолжал жить", сохранялась система товарно-денежных отношений, свойственная всему остальному СССР. То есть хлеб стоил денег. Проезд на трамвае стоил денег. ... Даже кипяток стоил денег.

То есть карточка всего лишь ДАВАЛА ПРАВО на покупку. Да, цена была офигенно низкой. Но она была. Да, были "карточки дороже денег", но для того, чтобы получить эти самые "125 блокадных грамм", нужно было еще и заплатить. За литр кипятка, например, - три копейки. Как вам это ощущеньице? Выбивает из колеи проторенных штампов, не так ли?

А как вам фактец, что в блокаду за проживание в неотапливаемом, становившемся могилами для целых семей жилье брали квартплату? И домоуправление следило чутко за порядком и правильностью ее внесения?"

__________________

да, как-то в голове была другая "картинка" - тоже ужасная, но ...

вот, оказывается, какие тогда были журналы

отсюда...
 

UPD я простодушно полагала, что это не фейк, извините, если кого ввела в заблуждение.
это прикол такой, оказывается.

бывает

Ездили с Терезкой за учебниками, болтали, шутили.
Потом она примолкла и говорит:

- Знаешь, мам, мне иногда очень хочется быть плохой.

- Как? Еще хуже? - отбила я подачу, но потом задумалась.

Да. Иногда очень хочется быть плохой.

идите нафиг подозревающие коньюнктуру

Цитата  (спасибо за ссылку orsa_maggiore )

Часто приходило в голову: кто безжалостней, — те ли, что заперли живых людей в ящик смерти, или те, что стреляли и убивали? Гонконг сдали из-за нехватки воды; сдавали города и области, когда кончались запасы продовольствия, когда об­стрелы стреляли беспрерывно по городам. Был целый ряд таких случаев у англичан и американцев. Но у нас! Никакие муки живых людей, ни убийства, ни голод — ничто никогда не побу­дило наши власти к сдаче города, или к каким-либо переговорам, соглашеньям, к подаче какой-либо помощи жертвам. Здесь дей­ствовал обычный закон истаптыванья человека. Он именовался отвагой, доблестью, геройством осажденных, добровольно-де отдававших жизнь «отчизне». Тут фигурировал опять и опять спасательный славянизм языка.

...
Милиция не допускала обменного рынка, не считаясь с катастрофой (ведь обмен не давал ничего государству); однако, в этом вопросе публика была тверда и собиралась стихийно, несмотря на пикеты, аресты, конфискации. О, если б и в вопросах чести, свободы и гуманности у русского народа появлялась такая же стихийность!...

...Сколько позади садизма и каторги: для тела, для разума, для лучших человеческих чувств. Сколько страданий и несчастий всех кулёров, какие только могли придумать мозги преступников. Чистки, слежка, преследованья, маскировка зла под ангельскую чистоту, удушенье заживо людей, науки, искусства. Но самое нестерпимое — это торжество негодяев на всех попри­щах, но самое убийственное — расцветка порока под самое до­рогое на земле.

...Цивилизация поняла индивидуальные особенности каждого человека и соорудила дома, квартиры, комнаты, как столовая, гостиная, кабинет, спальня, детская. Она поняла, что человек — не скот; что самых близких людей нужно отделять и уединять. Совместное, в кучу, проживанье было изобретено цивилизацией, как форма государственной кары за преступление. Только в тюрьме люди скучены; если они в одной и той же комнате совместно проводят день и спят, и испражняются тут же, где едят — то это и есть тюрьма. Тирания создала из этого нормативный быт. Она поняла его, как освобожденье личности от предрассудков. Она изобрела вселение чужих в общие квар­тиры, даже в одну и ту же комнату; она ввела общежития, «казарменное положение», совместное проживание и ночевки женщин и мужчин, людей различных классов и привычек; она заставила испражняться и есть в той же комнате, принимать друзей, работать и заводить громкоговоритель. Человек попран.

...Плохие люди есть везде, во всех странах. Зависть, клевета, интриги у всех наций на свете, как испражнения — у всех ми­лордов и миледи. Это верно. Но нигде никогда эти духовные нечистоты не носят, как при Сталине, характера организован­ной общественной системы. Здесь человека травят, гнетут, уду­шают и преследуют в официальном, узаконенном порядке, всем государственным аппаратом во всей его страшной мощи. Все здесь организовано и приспособлено под травлю человека, как в подземельях феодальных замков, где архитектор эпически стро­ил зал рыцарей и спальню прекрасной дамы в соседстве с за­лой для судей и залой пыток. В сталинском подземелье вершили свое темное дело все эти парт-и-комсомол-ячейки, конференции, коллективы, активы, бюро, комитеты, месткомы, завкомы; и это темное дело, эта сталинская система были таковы, что в ней находили питательную среду самые страшные людские бакте­рии — продажность, предательство, ложь, корыстолюбие, под­лость.

О.М. Фрейденберг ОСАДА ЧЕЛОВЕКА