
Один кадр моих подростковых воспоминаний очень кинематографичен:
девочка тринадцати лет в красных колготках, бежевых мокасинах и коротком пальто цвета слоновой кости - из совсем-нелохматого мохера ...
- ох уж этот мохер - сразу вспоминается одноногая мама одного из моих экс-женихов -
- мама, вязавшая береты из "королевского" мохера и продававшая их на Нахичеванском рынке у выхода -
- у нее там было место на ящике, а костыли, обмотанные грязными бинтами по подмышечным перекладинам стояли у стены -
- пока она вертела на руке очередной бордово-коричневый берет, начесывая его щеткой для пущей пушистости -
- эти береты вдруг стали жутко популярными - в Ростове с его пышно-азиатскими вкусами это обычное дело -
- но речь не об этом, просто попутно вывалился еще один блок более взрослых воспоминаний -
так вот:
девочка тринадцати лет в красных колготках, бежевых мокасинах и коротком пальто цвета слоновой кости - из совсем-нелохматого мохера - это моя одноклассница Карина.
в тот день у нас отменили физкультуру и вывели весь класс на школьный двор подметать листья.
время шло, но ни веников, ни носилок никто не нес.
я стояла и смотрела на Сашу - шел седьмой год моей безответной любви к этому мальчику.
Саша смеялся над чем-то в компании мальчишек, и все они щелкали семечки.
Видимо я как-то очень одиноко стояла, потому что Карина подошла и посмотрела на меня внимательно и чуть укоризненно.
- Очень красивое пальто, - сказала я, - и красные колготки.
- Мама заставила надеть, вчера привезла из Москвы, ужасный наряд, я в нем как ляля пятилетняя.
я промолчала.
это бы очень красивый наряд - стильный и нездешний, словно фото из заграничного журнала. Свело-синее яркое небо того дня очень шло этой девочке, невзлюбившей свою одежду алого и айвори цветов...
- Хочешь семячек? - спросила Карина, взглянув на группку, где стоял Саша. Почему-то она произносила "семячки", а Саша говорил "семачки", а я - "семички".
- Нет, не хочу, нас же убирать вывели, а мы намусорим вместо этого, - пошутила я неуклюже.
Она подошла к мальчикам, протянула руку к Саше, что-то сказала.
Он насыпал ей в ладошку семечек.
Она вернулась и протянула жменьку мне.
Я помотала головой. Коснуться того, что только что было в Сашиной руке, было невыносимо, меня бы разнесло на молекулы, наверное.
...она стояла, грызла эти "семачки", рассказывала что-то, а я смотрела вниз, и видела на сером асфальте ее мягкие бежевые туфельки, алые колготки и желтые тополиные листья россыпью поодаль...