"наполеон"

162 см 

это мой рост
и рост Президента Д. Медведева.

может забацать сообщество людей с ростом 162 см?))

кисельное

 увидела у тетеньки, продающей всякую снедь у метро , розовато-зеленые черешки.
сразу поняла - ревень. 
я его видела только в Англии, и то в виде кисло-сладко такого соуса к custurd pie 
(такой пирог с заварным-типа-кремом, поправьте меня, кто в Англии живет) 
но я тогда еще повыспросила что это за штука и дома в словаре нашла аналог.

и вот сегодня, этот самый ревень... купила, содрала пленочку верхней кожицы, порезала на сантиметровые кусочки и кинула в чуть переслащенную кипящую воду.
5 минут это всё покипело, кинула туда же клубничек целеньких несколько штук, еще покипело пять минут, 
всыпала уже стакан клубники тонко порезанной кружочками, тут же влила разведенный крахмал и выключила.

клубника, всыпанная в последнюю очередь, осталась в киселе практически свежей, ведь крахмал "загущивает" моментально.

разлила по стеклянным бокалам.
остыло уже.
ем ложкой и балдею.
кусочки ревеня - ммм...прелесть.
из одной клубники такой кисель не получался, я делала уже в этот сезон.

вообще кисель - это хорошо!

Наталья Кириченко "Автостопом по сети"

Книга вышла в сериии "Письма моих друзей". То есть в серии, где издают дневники жж-юзеров.
Это и есть дневник, но не из тех, что пишутся для себя, а дневник - приглашение к диалогу.
Эта нота - "а давай поговорим, а?" - сразу пленяет.
говорить со мной - домашней женщинкой - хочет настоящая, живая "бегущая с волками", не страшащаяся самой реальной реальности девушка.

она словно стоит босиком на зеленой колкой траве,
стоит раскинув руки, и подняв лицо летнему ливню,
и хохочет.
перестает смеяться и кричит мне: "Как же хорошо жить! любить - хорошо! и даже страдать - черт с ним! - хорошо!"

я люблю эту книгу.
за беспримесность честности в каждом слове, за упоение жизнью, за благодарность, за то что автор - идеалист, оздоровляющий собой самую хворую реальность, за то что автор на всех уровнях прохождения квеста "жизнь" обезоруживающе искренен.
 а еще прикольно, что книга продолжается, потому что по-прежнему ведет в сети дневник ее автор

natalya_kiriche

новые стихи от лапоньки Шляпникова!

  Вздрогнет под ногой порог
Проскрипит калитка звонко..
В сенях положа котомку
Пыль стряхну с себя дорог

На окне свеча коптит
Смотрит из угла икона
Только слышно из загона
Как скотина голосит

Я вернулся жив здоров
Ты не плач , моя старушка
Только ноги как горбушка
От кирзовых сапогов

В печке гаснут угольки
Хлебом с солью стол ломиться
Стариков родные лица
Поседели от тоски

После стольких лет в боях
Здравствуй , русская глубинка!
Выпала из глаз слезинка
И повисла на бровях



вот отсюда: 

http://www.proza.ru/texts/2008/06/25/373.html

а в дневнике на Прозе ру он написал нынче:

"Вчера погорячился , сказав что больше не буду публиковать свои стихи. Не могу не признать , что эти организованные нападки сбили меня с понталыку. Сколько лет живу , а ничего такого не видел. А потом я остыл немного и подумал , самое главное , что сам я знаю кто я - солдат, муж, отец двоих детей. Мне ли бежать , поджав хвост , от кучки истеричных барышней?? Тем более что кучка эта не так велика как кажется на первый взгляд , и это один и тот же человек (если можно назвать человеком), от силы два , бросаются на меня очертя голову , прикрывшись разными личинами. В таком случае плевать на их мнение. Это как гидры , срубил одну голову , выросла тысяча. Но я верю , что есть здесь и нормальные люди , которым удасться достучаться до моих стихов , и этим людям я передаю свой боевой привет. Эдуард Шляпников".

я его обожаю, лапочку такого.
и жду когда появятся "нормальные люди , которым удасться достучаться до его стихов ", что-то люди сильно подзадержались и не вопят "как-вам-не-стыдно-третировать-офицера!!"

прощальный монолог героини рассказа

... Майе вдруг захотелось лечь на пол - прохладный, гладкий - и лечь непременно на живот. И завыть. 

ощутила щекой твердый холод линолеума,   заплакала. 

- Сними меня с этого крючка, господибоже, сними, ну что тебе стоит... а еще, сделай меня неуязвимой, а? каким-нибудь таким лаком покрой душу, чтобы корочкой взялась, чтобы скорлупой крепкой, панцирем таким, чтобы любой крючок соскальзывал, пожалуста-пожалуста-пожалуста...

она приговаривала жалобно и страстно, и показывала, предъявляла невидимому Зрителю свои незаживающие ранки от постоянных попыток соскочить с того самого крючка  с тремя развилочками - доверие, сострадание, понимание, на который уже третий год цеплял ее Олег.

- я ведь знаю, что если Ты не поможешь, я вляпаюсь снова - легкая добыча  - ведь за любое его, обращенное ко мне "прости", я начинаю немедленно испытывать вину, и стараюсь ее избыть, и "понимать" что сама виновата почему-то ... наверное, я просто не понимаю, как кто-то может быть виновнее меня и всегда знаю за что мне то и другое, но...
помоги, а? я как генератор жалости, у меня к нему ее гигабайты, но от  его вранья бо-о-о-о-льна-а-аа-а... это какая-то дурная бесконечность, вытащи меня из нее, пожалуста-пожалуста, господи... 

а может дело в тщеславии, Господи? может где-то там внутри мне было лестно, что я вызываю такие чувства, и я пала на лесть, как глупая ворона... 

а может меня захватила ремесленная радость - лепить другого, формировать его,  менять, и я пошла на поводу у этой древней гордости, а себе врала, что жаль его с такой бушующей любовью ко мне бросать на произвол страстей... 

господи, правильно, поделом мне, заслужила все эти корчи, но теперь, умоляю, сними меня крючка, не позволь больше ... больше не позволь ему...

Майка вдруг замолчала и вспомнила цветы "душистый табак".
маленькой, она часто бывала с родителями в городском парке, где на одних  клумбах рос разноцветный душистый табак,  а на других - сладкопахнущие "анютины глазки".

Она вдруг поняла почему эти цветы не пахнут нынче так же сильно, как давно, в детстве.
"Все дела в росте. Маленький - ты близко-близко к цветам, и вдыхаешь запах быстрее и помнишь его, вот растешь, отдаляешься от цветов, и запах слабеет, а память о нем - держится..."

Почему-то эта мысль подействовала успокаивающе.
Майка встала, подошла к окну.

 -  я не буду думать о тебе: "скользский тип", горестно шептать: "низкий лжец", - произнесла она, в уверенности, что адресат ее каким-то образом услышит, - я просто тебя пожалею, Олежечек. Еще раз пожалею.
но уже не тем острым состраданием, что когда-то вживило тебя в сердце, вместе с хищным крючком...
пожалею  мимолетным сочувствием к убогому, просящему милостыню. 
И пойду себе дальше... куда ты за мной пойти не сможешь - тебе дорога откажет, даже если ноги поведут. 
______________________