мягкая обложка

Увидела на яндекс-маркете свою книжку. можно купить на Озон.ру.

http://www.ozon.ru/context/detail/id/2972309/?from=yandex_market
.
Зашла, почитала описание - увидела: "...мягкая обложка, 269 страниц..."
почему-то огорчилась, что обложка мягкая...
*
всё время боюсь, что издательство не продаст столько экземпляров, чтобы вернуть свои вложения в книжку и мне будет стыдно...
молюсь, чтобы так не было, чтобы люди получили вознаграждение за труд, за риск, чтобы люди прочитавшие что-то для себя получили за вложенные в покупку деньги...

короче - привычное ощущение: всем всё должна...:)))

21 год назад

была наша свадьба
смотрю на фоты - какие смешные)))
мне кажется сейчас, 21 год спустя мы лучше выглядим, чем тогда.
стали собой.
а не сияющими новенькими болванками.
попробую сегодня весь день думать-вспоминать и записывать рефлексии мужу в подарок.
одновременно запекать баранину в десертном вине с шалфеем.
Торт можно не делать - теперь возле нас в Варшавском экспрессе открылся наконец второй Глобус-Гурмэ и торты там - высокий восторг)))

Предисловие к сборнику рассказов Елинского

Хочу пояснить появление нижеследующего текста: он о рассказах Анатолия Елинского, к книге которого меня попросили написать предисловие.
вот адрес его страницы
http://www.proza.ru/author.html?tofik2005

Итак предисловие получилось такое:

"Что нужно для того, чтобы тебя читали со-пере-живая?
К чему тянется душа читателя, преобразуя по мере чтения свои контуры в конгруэнтные тексту?
Что должно быть в тексте такого, чтобы исторгать созвучие выдоха из незнакомого сердца?

Возможно, каждое чистое сердце «не радуется неправде, а со-радуется истине»?
Истина – вот, пожалуй, ключевое слово к рассказам Анатолия Елинского.
Истина – как вектор его миропознания.
Истина как ритм фраз, как пропорция умолчаний и вербализаций.
Истина, как стиль, как умение отсечь несущественное, отвлекающее.

Каждый его рассказ – вот такой набросок реальности легчайшим штрихами, меж которыми мерцает светящееся дыхание вечного.
Вечного, что снисходительно дивится скудости своей чертежной проекции во всем земном.
Но и отречься себя - в таком вот низведенном виде, какой являет себя наша земная жизнь – не может.

А как изумительно точно и лаконично – по-японски! – рисует автор портреты персонажей!
«Бугристый нос стихотворца побурел, сизые сабли волос упали к уголкам рта» («Миска с хлебом и вином»).

Как одной линией выводит силуэт демона лжи самому себе: «ретушь классического скупердяйства под бережливость»!

Кто они – герои А.Е.? Или нет героев, но есть одни персонажи?

И вот тут открывается еще один ракурс истины: автор смотрит на персонажей и видит в них усыпленных, непроклюнувшихся сквозь заскорузлость души, героев.

В похмельном мужичонке, в сластолюбивой барышне, в замусоленном старике, в одиозном невротике автор провидит то, что могло бы спасти и вознести каждого на уровень богоподобия. Могло бы. Но вот, не случилось, жаль… Несвершившиеся истины подсыхают струпьями на теле человечества.
Возможно потому, А.Е. так точен и бережен с деталями – не разбередить лишний раз эту боль несвершения…

«меня устраивает только один мой текст - "Берега" – строг к себе автор.

«Золотые берега» – песня тоски по Женщине, спетая усталым от бессмысленных надежд голосом.

Золотые берега – в контексте рассказа – метафора женских гениталий.

“-…Проводница Света, золотые берега, почему вы не вызолотили мой пах?» – тоскует герой рассказа.
Почему так зависимы мы один от другого в своем ощущении счастья?

Почему золотые берега, к которым стремит тебя, они где-то там, в космосе другого человека – женщины? мужчины?

У всех героев Елинского свои «золотые берега» – мечты такие простые и такие несбыточные при этом.

Но оттого, что автор нарисовал их золотые контуры, оттого, что перо его легко и каждый штрих точен, эти простые мечты чуть-чуть приблизились к возможности существовать и светиться"

***